Можно выделить три процесса, которые, на мой взгляд, нами меняются очень рано: (1) интеграция, (2) персонализации и (3) как следствие, осознание времени и пространства - иными словами, реализация.
Многое из того, что мы воспринимаем как должное, представляет собой непрерывный процесс развития. Например, многие аналитические выводы делаются без учета анализа предыдущего уровня. Но девятилетний мальчик, который любил играть с Эми, когда ему было два года, действительно с нетерпением ждал рожде ния ребенка. Он говорил: «Когда появится малыш, ведь он будет рожденным до Энн?» Для него чувство времени очень шатко. И здесь опять же, как и для любого пациента-психотика, для него совершенно невыносима рутина; ибо стоит ему только согласиться с этим, и тогда он уже совершенно теряется, происходило ли это во вторник, на прошлой неделе, на этой неделе или же произойдет только на следующей.
Обычно локализация Я в теле воспринимается как должное, но пациентка-психотик в анализе вынуждена признать, что ребенком она считала свою сестру-близнеца, сидящую рядом с ней в коляске, самой собой. Ее даже несколько удивляло, когда ее сестру брали на руки, а она оставалась на том же месте. Таким образом, ее чувство Я и дифференциация с другими были недоразвитыми.
Другая пациентка-психотик приходит к выводу в анализе, что большинство процессов происходит у нее в голове; в том, что сокрыто от глаз. Глазами она могла видеть как будто сквозь окно, поэтому она не очень понимала, что делают ее ноги. В результате она часто спотыкалась и попадала в ямы. «Ведь в ногах у нее не было глаз». Она не ощущала локализации личности в собственном теле, - это было нечто сродни сложному двигателю, - которым она должна была вдумчиво и умело управлять. Другая пациентка периодически залезала в крошечную коробку и находилась гам. В нашей практике мы ежедневно сталкиваемся с примерами подобных сбоев в примитивном развитии, и именно они еще раз напоминают нам о важности таких процессов, как интеграция, персонализация и реализация.
Теоретически можно предположить, что в самом начале личность дезинтегрирована, а в регрессивной дезинтеграции есть первичное состояние, к которому приводит регрессия. Мы же выступаем за первичную дезинтеграцию.
Распад личности - хорошо известное состояние в психиатрии, и его психопатология является крайне сложной. Однако, исследование подобных явлений в анализе показывает, что первичное дезинтегрированное состояние представляет основу для дезинтеграции, а любые задержки или неудачи в отношении первичной интеграции предрасполагают к дезинтеграции как регрессии, или, как следствие, к иным типам защит.
Интеграция начинается в самом начале нашей жизни, но в своей работе мы никогда не можем принимать это как должное. Мы должны учитывать это и наблюдать за всеми возможными колебаниями.
Примером интеграции может быть любой опыт пациента, который старается во что бы то ни стало не упустить ни малейшей детали из своих прошлых выходных и, в конце концов, испытывает удовлетворение, если он ничего не упустил, хотя для аналитика никакой работы проделано не было. Иногда нам следует интерпретировать это как потребность пациента, чтобы аналитик узнал его со всех неприглядных сторон. Чтобы его узнали - означает почувствовать себя интегрированным, по крайней мере, в лице Ганалитика. Это обычный материал из жизни ребенка; и ребенок, у которого нет рядом того, кто бы собрал все эти стороны воедино, пытается сам справиться с этой задачей самоинтеграции. Вполне возможно, что эта задача ему не по силам или мы не можем с уверенностью сказать, что ему точно удастся достигнуть интеграции.
Интеграции точно способствует определенный опыт: уход за ребенком, когда ребенок содержится в тепле, за ним ухаживают, купают, качают и называют по имени, а также острые инстинктивные переживания, способствующие формированию личности изнутри. Многие младенцы вполне неплохо справляются с интеграцией в течение первых двадцати четырех часов своей жизни. У других этот процесс несколько замедляется или же происходят сбои из-за раннего запрета удовлетворения потребностей. Существует достаточно длинный отрезок в жизни нормального младенца, когда ему совершенно все равно, представляет ли он нечто разрозненное или единое целое, живет ли он в теле своей матери или в собственном теле, при условии, что время от времени он соприкасается с ней и что-то чувствует. Чуть позже я попытаюсь объяснить, почему распад нас так пугает, в то время как дезинтеграция нет.
В отношении окружающей среды всевозможные техники ухода и лица, которые видит младенец, звуки, которые он слышит, а также ощущаемые им запахи лишь постепенно складываются в то, что он будет называть матерью. В ситуации переноса в анализе психотиков мы получаем ясное доказательство того, что психотическое состояние дезинтеграции совершенно точно имело место на примитивной стадии эмоционального развития личности.
Обычно принято считать, что здоровый человек всегда интегрирован, он живет в собственном теле и в состоянии ощущать реальный мир. Однако, можно увидеть и определенный здравый смысл, симптоматического характера, связано ли это со страхом или отрицанием безумия, страхом или отрицанием врожденной способности любого человека к дезинтеграции, деперсонализации и ощущению того, что мир нереален. Недостаток сна у любого человека может привести к подобным состояниям.
Наряду с интеграцией крайне важным является ощущение человеком собственного тела. Опять же именно инстинктивный опыт и регулярный спокойный уход за телом, - все то, чего постепенно становится все больше и больше, можно назвать удовлетворительной персонализацией. Как и в случае с дезинтеграцией, деперсонализация психоза связана с задержками персонализации в раннем возрасте.
Всевозможные примеры творческого самовыражения позволяют нам поддерживать связь с собственными примитивными Я, откуда берут свое начало наиболее яркие чувства и особенно острые переживания; и мы правда очень многое теряем, если всего этого