Кто счастлив, тот и прав Граф Лев Толстой.
Винникотт был счастливым человеком. Единственный сын в семье, его совершенно боготворили родители и две старшие сестры. Семья Винникоттов принадлежала к обеспеченному среднему классу, а отец Винникотта, сэр Фредерик Винникотт, был мэром города Плимута. Винникотт рос милым и послушным ребенком, делающим блестящие успехи в школе. Но неожиданно он скатывается по успеваемости в школе и заваливает годовой экзамен. Тогда ему было девять лет.
Винникотт также занимался легкой атлетикой. В соревнованиях по бегу в школе он занимал призовые места и был рад любой физической активности. Хотя в последнее десятилетие жизни Винникотт производил впечатление физически хрупкого человека, у него всегда был неисчерпаемый запас жизненных сил и до последних дней он оставался невероятно мобильным. Винникотт всегда был на колесах: в детстве на велосипеде, в подростковом возрасте - на мотоцикле, впоследствии - на автомобилях. Мы должны знать эти простые факты, чтобы оценить то, что заставило Винникотта заниматься той клинической работой, которая нам известна, принимая во внимание его невероятное терпение и уравновешенность. Его интересовали совершенно разные области, при этом нельзя сказать, что ему были чужды страдания, но он неизменно относился ко всему с определенной долей юмора.
Величайшим достижением Фрейда было изменение статуса психиатрического пациента: не просто странное существо с позиций медицины, но человек, наделенный правом и желанием рассказать о своих проблемах, чтобы его поняли и, возможно, помогли в решении этих проблем. В теории Фрейда затрагивались исключительно вопросы постижения природы психических и инстинктивных процессов, повлекших за собой формирование симптомов. Фрейд априори относился к пациенту, как человеку. Надо признать тот факт, что климат нейрофизиологических исследований в конце девятнадцатого века способствовал тому, что Фрейд представил концепцию человеческой психики и ее функциониро ванне, ваяв за основу модель машины: отсюда его теории психи ческого аппарата» энергетические ка'гсксисы и интрапсихичсские структуры, где он схематически изобразил Эго, Ид и Су/щр л о; плюс топографическая схема сознательного, предсознительного и бессознательного. Ни одна из этих концепций не* утратила силу и спустя семьдесят лет после их возникновении. Но принимая но внимание многообразие клинических случаев - начиная от и or pa ничных случаев и заканчивая психозами, - потребность и новых гипотезах в дополнение к существующим гипотезам классического психоанализа стала очевидной и актуальной.
Винникотт, безусловно, входил в число тех четырех аналитиков, - среди которых были Мелани Кляйн, Хайнц Хартманн и Эрик Эриксон, - которые представили совершенно новые концепции, что позволило углубить и расширить диапазон классической психоаналитической концептуальной теории.
Прежде всего Винникотт был педиатром, и на мой взгляд он I единственный из тех (аналитиков), кто наряду с клинической работой проводил терапевтические консультации с детьми, параллельно занимаясь анализом со взрослыми пациентами. Так что вполне объяснимо, что самое пристальное внимание он уделял таинству этих отношений: мать-младенец. В своем докладе на конференции Британского психоаналитического сообщества в 1940 году Винникотт поразил коллег следующим утверждением:
Нет такого понятия, как младенец, конечно же, имея в виду то, что говоря о младенце, мы подразумеваем материнскую заботу, а без материнской заботы не было бы и младенца.
Я вовсе не собираюсь представлять здесь хронологический отчет о том, как развивалась теория Винникотта - отношения между матерью-младенцем. Скорее мне бы хотелось выделить некоторые ключевые концепции для дальнейших комментариев. Итак, я бы начал с одного из выводов, сделанных им в работе «Теория родительско-детских отношений», представленной на 22-м Международном психоаналитическом конгрессе в Эдинбурге в 1961 году. Три главных утверждения Винникотта сразу же позволяют нам понять его точку зрения:
В психоанализе, насколько нам известно, нет такой травмы, с которой бы человек не мог справиться, Все, в конечном счете, проходит эго-контроль и связано со вторичными процессами .... В младенчестве же, напротив, с младенцем случаются как хорошие, так и плохие вещи, которые он не в состоянии контролировать. На самом деле младенчество - это такой период, когда способность отбора внешних факторов, попадающих в область всемогущества младенца, находится в процессе формирования. Эго-поддержка со стороны матери позволяет младенцу жить и развиваться, несмотря на то, что он сам пока еще не в состоянии контролировать или чувствовать себя ответственным за то, что хорошо или плохо в его окружении... Парадокс заключается в том, что как хорошее, так и плохое в среде младенца на самом деле не является проекцией, но, несмотря на это, все равно необходимо, - если мы хотим, чтобы младенец нормально развивался, - чтобы все казалось ему проекцией. Здесь мы как раз имеем принципы всемогущества и удовольствия в действии, так как это, безусловно, происходит в раннем детстве; и к этому наблюдению мы можем добавить то, что признание истинного «не-я» - это вопрос интеллекта; для этого личность должна быть очень развитой и зрелой.
Для Винникотта парадоксальность отношений мать-младенец заключается в том, что окружение (мать) делает возможным развитие Я младенца. Винникотт был первым среди аналитиков, кто отметил сей очевидный факт, что мать холит, получает удовольствие и создает своего ребенка: не только соматически внутри собственного лона, но и на ранних фазах нахождения и реализации врожденных данностей (способностей) младенца, что и будет определяющим в свое время: кем он станет.
В задачах, которые ставил перед собой Фрейд, - понимание конфликтных эмоциональных, психических и инстинктивных переживаний взрослого пациента, - акцент, по определению, был сделан на тревоге и всех этих защитных механизмах возникшего Эго, которое, вне всякого сомнения, должно справиться с кризисами развития и вступления во взрослую жизнь. Поэтому Фрейд рассматривал Эго как своеобразную борьбу двух тиранов: инстинктивных желаний и внешней реальности, а также стремления сделать все возможное, чтобы обеспечить собственный рост и выживание.
Винникотт придерживался совершенно иной точки зрения. Он принимал реальность в качестве союзника текущих процессов созревания у ребенка и исследовал с особым пристрастием характер установок окружения (и материнских) для дальнейшей персонификации инстинктивного и психического потенциала младенца в его Я.